Дней десять тому назад министр иностранных дел Германии Хейко Маас, очевидно, желая снискать славу великого миротворца и непревзойденного переговорщика, посетил Москву и Киев. В ходе этих визитов он вел беседы со своими коллегами – главами дипломатических ведомств обеих стран.
В процессе общения как с Сергеем Лавровым, так и с Павлом Климкиным поднимался, по большей части, один вопрос – взрывоопасная ситуация, складывающаяся в акватории Азовского моря и, в частности, в Керченском проливе.
При этом Маасом была выдвинута идея о некоей «мониторинговой миссии», которая, включая в себя представителей ЕС, смогла бы разобраться в непростых нюансах происходящего.
В России к подобному предложению отнеслись, скажем так, с более чем сдержанным одобрением: «Ну, если уж вам так приспичило...» В процессе общения как с Сергеем Лавровым, так и с Павлом Климкиным поднимался, по большей части, один вопрос – взрывоопасная ситуация, складывающаяся в акватории Азовского моря и, в частности, в Керченском проливе.
При этом Маасом была выдвинута идея о некоей «мониторинговой миссии», которая, включая в себя представителей ЕС, смогла бы разобраться в непростых нюансах происходящего.
Окрыленный тем, что его инициативу не отвергли с порога, Маас рванул в Киев. Вот тут-то и начался форменный цирк.
Что он там втолковывал местному коллеге – неизвестно. Однако Климкин, в который раз подтвердив тянущуюся за ним по всему миру репутацию несусветного балабола, принялся вещать о том, что «европейским друзьям и партнерам Украины» удалось-де, Россию «поставить в стойло». И теперь ставший яблоком раздора Керченский пролив будет находиться под бдительным и неусыпным контролем некоей «мощной группы» международных «надзирателей», которые не только станут заниматься там наблюдением, но вдобавок «обеспечат свободу судоходства».
Читай – дадут военным корытам «нэзалэжной» возможность невозбранно и безнаказанно шастать в территориальных водах России. Дальше этого паяца понесло еще пуще – он взялся разглагольствовать о том, что русским «ни в коем случае» нельзя позволить «манипулировать механизмом мониторинга». В итоге, Климкин дошел до того, что начал с уморительной серьезностью рассуждать: что международным наблюдателям можно будет делать, а что – ни в коем случае. К примеру, в Керченский порт – ни ногой!
Точку во всем этом дурном водевиле наконец-то поставил Григорий Карасин – заместитель министра иностранных дел России.
По его словам, ни о каком «мониторинге» в том виде, который он прибредился Киеву и лично Павлу Климкину, «и речи быть не может».
Надо отдать должное нашему дипломату – он сумел подобрать достаточно сдержанные, однако, при этом чрезвычайно сочные выражения и в адрес «европейских партнеров».
По словам Карасина, таковые совершенно превратно истолковали готовность России так уж и быть, в порядке исключения позволить краткосрочное пребывание в Азово-Черноморском регионе «экспертов», которые бы могли «доложить своему начальству» об увиденном.
Но господа из ЕС с какой-то радости восприняли это в том смысле, что их кто-то приглашает «к более широкому танцу». Сама мысль о том, чтобы раздувать разовое посещение до масштабов какой-либо «полноценной и долгосрочной миссии» Россию не устраивает категорически.
Обойдутся...
По его словам, ни о каком «мониторинге» в том виде, который он прибредился Киеву и лично Павлу Климкину, «и речи быть не может».
Надо отдать должное нашему дипломату – он сумел подобрать достаточно сдержанные, однако, при этом чрезвычайно сочные выражения и в адрес «европейских партнеров».
По словам Карасина, таковые совершенно превратно истолковали готовность России так уж и быть, в порядке исключения позволить краткосрочное пребывание в Азово-Черноморском регионе «экспертов», которые бы могли «доложить своему начальству» об увиденном.
Но господа из ЕС с какой-то радости восприняли это в том смысле, что их кто-то приглашает «к более широкому танцу». Сама мысль о том, чтобы раздувать разовое посещение до масштабов какой-либо «полноценной и долгосрочной миссии» Россию не устраивает категорически.
Обойдутся...
Мнение авторов и спикеров может не совпадать с позицией редакции. Позиция редакции может быть озвучена только главным редактором или, в крайнем случае, лицом, которое главный редактор уполномочил специально и публично.
Свежие комментарии