На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Андрей Алферов
    Враг - США! (В.Путин) Только равная и неделимая безопасность нашим территориям ,которая обеспечивается взаимным наце...«Массированная ра...
  • Анна Романова
    А владельцы не хотят помочь пострадавшим?«Крокус Сити Холл...
  • Гарий Щерба
    Просто  УДИВИТЕЛЬНЫЕ  ......ЛБОЕБЫ ,  думают что им  ЭТО ПРОКАТИТ ? ха , да  КАК  бы  НЕ ТАК , эти  ПАДЛЫ на  КАРАНДА...В НАТО похвастали...

Севастопольская весна

 

Севастопольская писательница Ольга Манько во время Русской весны была пресс-секретарем в то время всеукраинской партии «Русский блок», которую возглавлял Геннадий Басов, человек, свято верящий в Россию, человек небывалого мужества и честности.Заметок и небольших рассказов о тех памятных событиях, по словам Ольги, собралось столько, что хватило бы на несколько пухлых томов книг. Как и у каждого севастопольца.Март 2014 года объединил людей, показал, что только они могут и готовы решать свою судьбу. Ольга Манько скрупулезно собирает воспоминания и объединяет их в рукописный материал. Как знать, может потом будет опубликована историческая повесть?

«Из воспоминаний отца Ореста, игумена, настоятеля Инкерманского Свято-Климентовского пещерного монастыря:

«Я был в Киеве, когда на Майдане начали жечь покрышки. Не помню точно, январь или февраль, но очень холодно было 20 - 25 градусов мороза. Поехал туда с одним нашим монахом, приобрести кое-что из церковной атрибутики в Лавре. Но главная цель - увидеть своими глазами мраморную Раку. Именно в ней Владимир вывез из Херсонеса мощи Святого Климента. Когда мы вышли из Софии, заметили клубы черного дыма над Крещатиком. Первая мысль: «Пожар!»Приехав на площадь Независимости, увидели, как выгружают из машин покрышки, несут и поджигают. То, что я увидел, можно определить, как массовое беснование людей. В прямом смысле бес-но-ва-ние. Их надо было из брандспойтов поливать святой водой. Не бить, а окроплять святой водой. Мне кажется, это могло бы хоть как-то вразумить этих людей.Одна из бед на Украине заключается в том, что многие запутались в своем религиозном исповедании. Поступки людей, виданных мною на Майдане, сложно объяснить в двух словах.

Стоит группа молодежи, завернувшись в национальные платки, накинув на плечи флаги, на голове венки, а глаза у них пустые, стеклянные, как у наркоманов. Прутами металлическими стучат по светофору. От этих методичных действий и звона, в транс впадают. Вокруг них бегающие люди с бешеными глазами: кровь, жертвы. Никогда подобным образом не поступают те, кто борется за правду. Приступы жестокости  только у трусливых и бесноватых.

Люди на майдане страшны. Но не настолько, чтобы их бояться. Они вызывали у меня жалость…

Первое, что мы сделали – вывесили Андреевский флаг. Подняли его над крепостью Каламита сразу, как Майдан начался. Флаг поднимали ночью, боялись, что наши власти ополчатся, мол, разрушаем исторический объект. Российский в то время мы найти не смогли. Позже в конце февраля, когда у нас появился государственный флаг Российской Федерации, он занял свое место рядом с Андреевским. 

До референдума над Каламитой развивались оба флага. Мы опасались, что их могут сорвать, поэтому камни смазывали солидолом. Максим Киселев (телеканал «Россия 1») приезжал репортаж об этом делал. Я помню фразу: «Какие могут быть результаты референдума в городе, где даже наместник древнейшего монастыря, бывший русский флотский офицер?». Я считаю, что третий флаг, который должен был там возвышаться – флаг Византии».

Ольга Манько рассказывает: «На тот момент мы даже не предполагали, какое количество людей к нам обратится. Сработало сарафанное радио, и целыми днями шел поток людей. Телефон в штабе «Русского блока» разрывался. Сотрудники штаба уже не справлялись, пригласили добровольцев помочь.Нагрузка была столь велика, что женщина, проработавшая два дня на телефоне, слегла с гипертоническим кризом.Офис мне напоминал Смольный времен революции 1917 года, как его показывали в фильмах. Отличие было в том, что людей было море и шли эмоциональные разговоры о том, что это государственный переворот, Украина разваливается, нацики не остановятся, им нужна кровь. Севастополь им, как кость в горле.

В первые же дни в самооборону «Русского блока» записалось более четырех тысяч человек. Вопреки расхожему мнению, кроме русских у нас было много крымских татар, украинцев, таджиков, караимов, киргизов, евреев, грузин. Наверное, в этом и была сила города, все мы были севастопольцы, дети России.

Севастопольцы организовались и самостоятельно, выходили на патрулирование улиц в ночное время, контролировали дворы. В декабре в местных интернет изданиях, соцсетях и на сайте партии было дано объявление о записи в отряды. Нам пошел поток не только звонков, но и писем. Причем, со всех уголков земли. В первую очередь, конечно, писали россияне.

Письма шли от американцев, словаков, немцев, чехов, болгар… Спрашивали, чем они могут помочь, куда можно выслать деньги, предлагали гуманитарную помощь. Многие россияне спрашивали, когда им приехать, они были готовы защищать Крым и Севастополь:

«Думал поехать в Сирию. Но когда свои оказались под угрозой, решил – в Севастополь. Готов приехать в любой момент. Дорогу и проживание оплачивать мне не надо». «Здравствуйте. Собираюсь на Украину. Готов оказать посильную помощь. Считаю, что будущее Украины должно быть связано с Россией».

Шли предложения и из Украины: «Полковник в отставке. Недавно переехал в Донецкую область. Сейчас не время сидеть сложа руки. В 2004 насмотрелся на померанчевую инфекцию, сейчас это гораздо серьезнее – союз запада с бандеровцами и прочими боксерами – маккейновцами. Готов на любые решительные действия».

Или: «Я хочу записаться в самооборону. Я из Винницы, 42 года», «Добрый день! Я с Львова. Русский. Сторонник легитимной власти! Радикально настроен к правому сектору, грязной революции! Готов при поддержке действовать как в тылу, так и на передовой. Алкоголь и наркотики не употребляю. Могу быть снайпером. Хардболист! Звоните круглосуточно».После митинга 23 февраля началась организация блокпостов.

Из рассказа Александра, дежурившего на блокпосту с первого дня: «На митинге 23 февраля лидер партии «Русский блок» Геннадий Басов объявил о создании силовых отрядов самообороны. Призвал записываться в них мужчин. Уже на следующий день я пришел в штаб «Русского блока». В штабе суета дикая, народу не протолкнуться. Раньше я только в кино видел подобное.

Познакомился с ребятами, которые ждали команду, что делать. В «Русском блоке» сказали, что жители Балаклавы организовали блокпост на «Шайбе». Нас было восемь человек. Мы решили ехать на «Шайбу». Но предварительно поехали к знакомому, который работал на металлобазе. Там сделали кучу коктейлей Молотова, купили радиостанции для всех ребят за свои деньги. А вечером на двух машинах выдвинулись на «Шайбу».

В первый день нас было человек 25 и на посту ГАИ два человека. Мешки, которыми обложили этот пост, создавали очень веселое впечатление – три ряда мешков совершенно разных: из-под сахара, из-под бетона и прочего. Поэтому было принято решение скинуться, кто сколько может. Закупили дополнительно мешки. Наполняли землей, которая была возле блокпоста.

Изначально было немножко страшновато. А потом возникла такая революционная эйфория, мы плюнули на всё и решили, что будь, как будет.

Приехали две женщины на внедорожнике. В первые дни еще. Стали узнавать, чего не хватает, что привезти. У нас народу уже было больше, мы сказали, что нет связи между блокпостам. Примерно через час они вернулись. Привезли три дорогущие мощные радиостанции, канистру бензина, воду, продукты. Машина была загружена под завязку. Всё купили за свои деньги. Огромное спасибо им за это, помогли. В начале марта остановили машину с взрывчаткой.

Уже работал блокпост «Гончарное». Старшие блокпостов перезванивались и сообщали о своих машинах, которые едут в город. Делалось это для того, чтобы автомобили пропускали без досмотра и не тратили время ни те, кто едет в город по делам самообороны, ни время блокпостовцев.

С поста «Гончарное» нам сообщили, едет машина зеленый «Форд». Он-то проехал свободно, вопросов не было. Но практически следом несется такой же Форд, за рулем мужчина лет тридцати пяти. Тормозим. Он говорит, что с блокпоста «Гончарное». Вызвали старших. Человек оказался совсем не из самообороны.

В машине нашли самодельные гранаты, мачете длиной метра полтора. Он пытался выхватить оружие. Его скрутили, немножко помяли. Девчонки медики подошли оказать помощь, ему в процессе задержания по голове дали. Он девчонку за горло схватил. Пришлось «спеленать» полностью. Вызвали милицию.

Правоохранители освидетельствовали машину, пиротехники – гранаты. Дома у него нашли взрывчатку, коктейли Молотова. Я практически на блокпосту дежурил круглосуточно. Как-то за мной приехал Антон Гранит. Я только с ночной смены сменился. В город поехали, много вызовов было.

То там «непонятки», то здесь что-то происходит. Мотались весь день. Вечером вернулись на блокпост. Антон говорит мне: «Всё, приехали». А я не отвечаю, не слышу его. Заснул в машине. С питанием у нас было великолепно. Просто «Шайба» ближе всех к городу, и народ свозил очень много продуктов.

Люди сами привозили, помогали, спрашивали, что надо, покупали. Предлагали деньги. Но деньги мы старались не брать, а объясняли, что нужны нам бензин, еда, вода и т.д. В течение получаса машина возвращалась, полностью забитая и выгружала всё, что мы просили. У нас скапливались излишки, мы их отправляли на другие блокпосты постоянно.

Эмоции у людей перехлестывали через край, но настроение было позитивное, все верили в нашу победу. Некоторые извинялись, что они работают, не могут с работы уйти. Говорили, что очень хотим с вами быть. Приезжали, помогали, чем могли реально».

Из воспоминаний отца Ореста: «Вечером мы, монахи, помолимся, и начинаем объезжать блокпосты. Объезжали по кругу от Верхнесадового до Шайбы через Терновку. Палатки развозили, лампы, генераторы, святой водой кропили, молились, подсказывали, как и что делать. Я - бывший военный, и наш батюшка учил молодых ребят первые дни щитами пользоваться. Среди нас, монахов, много людей, прошедших хороший жизненный путь. На блокпостах мужчины вспомнили свое предназначение.

Каждый вспомнил, что он когда-то служил в армии, сразу организованность появилась. Единым духом объединились люди. Появилось ощущение плеча, надежности. Такие чувства я испытываю, когда попадаю на Афон. Когда сотни только мужчин абсолютно разных национальностей, говорящих на разных языках, друг друга понимают, потому что объединены единым Духом, единой целью к Богу. Здесь так же было».

Из воспоминаний Антона: «Ситуация в городе была очень напряженная. Хоть и созданы отряды самообороны, и милиция работала, но возникал вопрос: как оповестить людей в случае непредвиденных событий. Вспомнили славянскую традицию: о наступлении беды горожан извещал набатный звон. Я встретился с Благочинным, объяснил ситуацию. Да он и сам ее видел.

Знал, какой дикое давление происходит на православные церкви Московского Патриархата на Украине. Благочинный сказал, что православная церковь всегда выступала против войны, против кровопролития, всегда помогала людям и никогда от этого не откажется. Он дал добро, чтобы в случае тревожной ситуации по всему городу церкви били набат. Об этом решении сообщили через соцсети, через сайт «Русского Блока».

Больше всего в рассказе Ольги Манько меня поразило воспоминание помощника председателя Избирательной комиссии на Корабельной стороне Натальи, которая вспоминает про день референдума. Она, вместе с членами избирательной комиссии в тот день посетила несколько домов:

«Начиная с самого утра, как только открылся избирательный участок, постоянно звонил воин-афганец, который волновался о том, чтобы не забыли зайти с урной к его боевому другу, тоже воину-интернационалисту. Наконец мы подъехали. Открыли двери подъезда и обомлели.

Там стояли ветераны-афганцы, отдавая нам честь. Войдя в квартиру, мы увидели мужчину, одетого в военную форму. Он был без рук, без ног. Оказалось, это был бывший командир боевых товарищей. Ради него хлопотали его друзья, чтобы их командир непременно проголосовал. Один из воинов подошел и приложил свою руку к его фуражке. Эту честь приняли мы, чтобы передать России. Мы все разрыдались от охвативших нас чувств. Я повязала ему георгиевскую ленточку».

…Здесь, пожалуй, остановлюсь. Ведь рукопись Ольги Манько еще находится «в работе», люди продолжают нести ей свои истории. В основном это – члены «Русского блока», с которыми она находилась в 2014 году на «передовой» и с которыми продолжает борьбу в настоящее время, уже за лидера их организации Геннадия Басова, сумевшему сколотить вокруг себя костяк единомышленников-борцов за русскую идею.

Фото из архива Ольги Манько

Мнение авторов и спикеров может не совпадать с позицией редакции. Позиция редакции может быть озвучена только главным редактором или, в крайнем случае, лицом, которое главный редактор уполномочил специально и публично.
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх